СТИХИ

[SH]

Песенка о веселом репортере

Оружием обвешан,
Прокравшись по тропе,
Неукротим и бешен,
Он штурмом взял КП,

Был комиссарский ужин
Им съеден до конца,
Полковник был разбужен
И побледнел с лица.

О взятии плацдарма,
Что только в полдень пал,
Он раньше командарма
На полчаса узнал, -

Во избежанье спора
Напоен был пилот,
У генерал-майора
Был угнан самолет!

В блокноте есть три факта,
Что потрясут весь свет,
Но у БОДО контакта
Всю ночь с Москвою нет, -

Он, чтобы в путь неблизкий
Отправить этот факт,
Всю ночь с телеграфисткой
Налаживал контакт.

...Под Купянском в июле
В полынь, в степной простор,
Упал, сраженный пулей,
Веселый репортер.

Блокнот и "лейку" друга
В Москву, давясь от слез,
Его товарищ с юга
Редактору привез...

... Но вышли без задержки,
Наутро, как всегда,
"Известия, и "Правда",
И "Красная Звезда".

К. Симонов

[Препод по Вышке]

ПЕСНЯ САМОЛЕТА-ИСТРЕБИТЕЛЯ

Я - "Як"-истребитель,
Мотор мой звенит,
Небо - моя обитель,
Но тот, который во мне сидит,
Считает, что он - истребитель.

В этом бою мною "юнкерс" сбит,-
Я сделал с ним, что хотел.
А тот, который во мне сидит,
Изрядно мне надоел.

Я в прошлом бою навылет прошит,
Меня механик заштопал,
Но тот, который во мне сидит,
Опять заставляет - в "штопор".

Из бомбардировщика бомба несет
Смерть аэродрому,
А кажется, стабилизатор поет:
"Мир вашему дому!"

Вот сзади заходит ко мне "мессершмитт".
Уйду - я устал от ран,
Но тот, который во мне сидит,
Я вижу - решил на таран!

Что делает он, ведь сейчас будет взрыв!..
Но мне не гореть на песке -
Запреты и скорости все перекрыв,
Я выхожу из пике.

Я - главный, a сзади, ну чтоб я сгорел!-
Где же он, мой ведомый?
Вот он задымился, кивнул и запел:
"Мир вашему дому!"

И тот, который в моем черепке,
Остался один и влип.
Меня в заблуждениье он ввел и в пике -
Прямо из "мертвой петли".

Он рвет на себя, и нагрузки - вдвойне.
Эх, тоже мне летчик-ас!
И снова приходится слушаться мне,
Но это в последний раз.

Я больше не буду покорным, клянусь!
Уж лучше лежать на земле.
Ну что ж он не слышит, как бесится пульс!
Бензин - моя кровь - на нуле.

Терпенью машины бывает предел,
И время его истекло.
Но тот, который во мне сидел,
Вдруг ткнулся лицом в стекло.

Убит! Наконец-то лечу налегке,
Последние силы жгу.
Но... что это, что?! Я в глубоком пике
И выйти никак не могу!

Досадно, что сам я немного успел,
Но пусть повезет другому.
Выходит, и я напоследок спел:
"Мир вашему дому!"

1968
Высоцкий

[Takson]

Месяц в небе плыл, землю серебрил,
Звезды сонные сторожил.
Ветер ворожил, пепел ворошил,
Память в прошлое уносил.
Вспоминалось, что жил, время торопил,
Сразу двум богам не служил.
Страх развеял в прах на семи холмах
Верил и грешил — в общем жил

Спасибо небеса за то, что я живу,
За то, что я живой, спасибо милая.
Спасибо небеса за то, что я люблю,
За то, что я любим, спасибо милая.

Солнца диск остыл, ветер загрустил —
Двери радости затворил.
Властелин судьбы строг со мною был
Видно дерзости не простил.

Я всего лишь жил, небом волен был,
Счастья для себя не просил.
Все, чем дорожил, все, что пережил,
У любви в займы одолжил.

Спасибо небеса за то, что я живу,
За то, что я живой, спасибо милая.
Спасибо небеса за то, что я люблю,
За то, что я любим, спасибо милая.
Спасибо небеса, спасибо милая.

Спасибо небеса за то, что я живу,
За то, что я живой, спасибо милая.
Спасибо небеса за то, что я люблю,
За то, что я любим, спасибо милая.
Спасибо небеса, спасибо милая.

[SH]

воспоминания о песне навеяны сегодняшней поездкой на работу...

Кто там встал на перекрёстке? Где учили недоноска?
Сколько денег папа с мамой заплатили за права?
Как его признали годным? - Видно доктор был голодным
И не понял, что у парня не в порядке голова.
Он сорвётся с пробуксовкой, распугав всю остановку,
И, играя дальним светом, будет нервы всем трепать.
Он совсем не едет быстро - он летает - просто низко...
Орлята учатся летать!

Не летай! - быстро едешь - тихо понесут,
Не летай! - ишь, ты, Бетмэн, разлетался тут,
Не летай! - что спешишь, как на пожар?
Засечёт тебя радар, и на фиг нам такой Икар?
Не летай - улетишь, не соберут врачи,
Не летай - лучше правила сиди - учи,
Не летай - и глушителем понтовым не рычи!

У него крутая тачка и в кармане денег пачка,
У него богатый папа и у мамы всё путём.
Всё нормально, всё в порядке, лишь пора сменить прокладку,
Что находится в машине меж сиденьем и рулём.
У него полно визиток, оттого и больно прыток,
Оттого он и летает, обгоняя всех подряд.
Всё никак не приземлится, только курица - не птица,
Сколь верёвочке ни виться, всё равно укоротят.

На вираж пошла машина, стонет жжёная резина.
Расступись народ, скорее, дай дорогу дураку,
Едет местный Борикелло, нет, скорей всего, Гастелло -
Потому что это тело не достанется врагу
Он летит, раскинув крылья, на него давно забили,
И гаишник, матюкнувшись, не помчится догонять.
Человек не едет быстро - он летает - просто низко...
Орлята учатся летать!

(с)Г. Заречный

[SteelHe@rt]

Думаешь нет - говоришь да

Телевизоры и ган*оны,
Супермаркеты и телефоны.
Абсолютно без палева,
Покупай и проваливай.

Новые школы, старые приемы,
Деньги и секс, популярные иконы.
Калом захлебнулись последние романтики,
Надо было быть более внимательным.

Если вдруг, все пойдет не так,
Крепче сжимай свой кулак, чувак.
Используй любые возможности,
Сломать иллюзию защищенности.

Ты поимел, тебя поимели.
Мамы и папы, вы этого хотели?!
Деньги не помогут, не помогут тренировки,
Оставь все как есть или меняй установки.

Что с тобою?! Слушай! Что с тобой?!
Разве ты не понял, что жизнь это бой?!
Любовь навеки, дружба на всегда!!
Думаешь нет - говоришь да!!

Если вдруг, все пойдет не так,
Крепче сжимай свой кулак, чувак.
Используй любые возможности,
Сломать иллюзию защищенности...
(c)

[ШАХ]

Я иногда пишу стихи,
Хотя я вовсе не поэт,
Но если чувства высоки,
Хотят они оставить след.

Тогда тетрадь я достаю,
И быстро движется рука,
Свободу мыслям я дарю,
Чтоб сохранить их на века.
©Ольга Партала

[Ира]

Хвала отчаявшимся. Если бы не мы,
То кто бы здесь работал на контрасте.
Пока живые избегают тьмы,
Дерутся, задыхаются от страсти,
Рожают новых и берут взаймы,
Мы городские сумрачные власти.
Любимые наместники зимы.

Хвала отчаянью. Оно имеет ген
И от отца передается к сыну.
Как ни пытались вывести вакцину –
То нитроглицерин, то гексоген.
В больницах собирают образцы, ну
И кто здоров и хвалит медицину -
Приезжий.
Кто умрет - абориген.

Хвала отчалившим. Счастливого пути.
Погрузочный зашкаливает счетчик
На корабле – ко дну бы не пойти,
У океана слабый позвоночник.
В Ковчег не допускают одиночек,
И мы друг к другу в гости к десяти
Приходим с тортиком.
Нас некому спасти.

Хвала Отчизне. Что бы без нее
Мы знали о наркотиках и винах,
О холоде, дорогах, херувимах,
Родителях и ценах на сырье.

Отчаянье, плоди неуязвимых.
Мы доблестное воинство твое.

Вера Полозкова

[Mpa4HeHbKo]

На полянке на лесной, собрался весь народ чесной,
Блошки, вошки, мандовошки, пауки, сороконожки,
декабраз, лесица, крот, заяц-ебаный урод,
ядовитая змея, всех короче дохуя .
В середине лев стоит, такие вещи говорит
. На поляне не курить, не ебаца, не сорить.
Только он договорил, как козел, козе всадил.
С перепуги кто то пернул, кто то льва за яйца дернул.
И пошла хуйня такая. Раздавили попугая,
зайца ебнули бутылкой, мишке ткнули в жопу вилкой,
а колючий дикобраз пернул так что свет погас.
Свет конечно починили, а ему пизды вломили,
а лиса не растерялась, хвать бутылку и съебалась.
А свинья орет в догонку- хули пиздишь самогонку.
Из под печки вылез гусь не мешайте я ебусь,
а за ним ползут две утки ух ты бля мы проститутки.

[Препод по Вышке]

По пустым проспектам неба
Одиноко бродит Солнце...
То беспечно улыбнется, то о чем-то загрустит...
Всех теплом своим согреет,
Жить иначе просто не умеет...
Может быть, такая доля
Одинокого светила?
Несмотря на все, что было,
Все равно любить весь мир?
Только мир собою занят,
Просто так в ответ любить не станет!

Там высоко,
Там далеко,
Там, в небесах, без любви,
Замерзает Солнце!

Все свои печали Солнце
За изнанкой ночи прячет,
И беззвучно, тихо плачет,
Чтобы не тревожить нас...
Но никто не обернется,
Не увидит эти слезы Солнца...

Там высоко,
Там далеко,
Там, в небесах, без любви,
Замерзает Солнце!
(с)

[SH]

...

напоминает студенческую молодость

[Препод по Вышке]

Что может человек
Один, только человек
Когда река экономики
Несёт нас туда, где водопад.

Что может человек
Один, обычный человек
Когда звёзды, политики
Нам говорят: "В борьбе за мир нужна война".

Что может человек
Смотреть не только на себя
Понять желания, магию
Какие мы, такой мир чего - желать.

Что может человек
Знать, что тайная мечта
Всегда сбывается наяву
А если так, то лучше знать о чём мечтать.

Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое;
Да придет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе;
Хлеб наш насущный дай нам на сей день;
И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;
И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.
Ибо Твое есть Царство и сила и слава вовеки. Аминь.

Что может человек
Простой, обычный человек
Понять как важен его масштаб
И за него, извечный бой добра и зла.

Что может человек
Один, нормальный человек
Ну что ж, он может лишь сделать шаг
Шаг без войны, а вдруг весь мир поступит так.
(с)

[SteelHe@rt]

Город людей

Нас съедает тоска и рутина,
Современный недуг городов,
Мы попались, крепка паутина,
Зацепились за сотни крюков.

Мы поставлены в рамки системы,
Строим “клетки”, зовём их “дома”.
Нет свободы, а есть лишь проблемы,
Все решить, не дано никогда.

Каждый день начинаем по кругу,
Безразлично спешим кто куда,
Никогда не поможем друг другу,
Если вдруг с кем случиться беда.

Не привыкли протягивать руку,
Городская толпа не поймет,
Сострадание прохожему – мука,
Пусть, лежащий, лучше умрет.

День окончен и снова дороги,
Снова фар и колес карнавал,
Люди тянут домой свои ноги,
И ворчат об одном: “Я устал”.

Мы приходим назад в свою клетку,
Закрываем себя на замки,
Нам свободу заменит розетка,
Но не вылечит нас от тоски.

Ночь настала, затих муравейник,
Сны лишают нас наших оков.
Будит снова проклятый будильник,
Город ждет нас, покорных рабов.

Снова город влечёт нас в объятия,
Он подарит нам ветви дорог,
Каждый день изменяет, как платья,
Наши судьбы и наш эпилог.

[SH]

ДЕКАБРИСТЫ

Живет в согласье с временами
До хлеба жадная толпа,
Но тайно властвует над нами
Любовь, которая слепа.
Тому — венец, иному — плаха,
Она решает сгоряча...
Бела крахмальная рубаха
Бунтовщика и палача.

Очерчена обломком шпаги
Граница света с темнотой –
На белой гербовой бумаге
Поставлен росчерк завитой.
Так проверяются кумиры
На верность высшей из присяг.
Мальчишки, первенцы, задиры.
Последний вздох, последний шаг…

Да, да, конечно, всё на ощупь,
Всё наугад, всё второпях:
И этот снег, и этот росчерк,
И горький привкус на губах.
Но все ж, не надобно юродства,
Пока у подданных любви
Блаженный гений благородства,
Как чертик мечется в крови.

Александр Медведенко, 1981

[Ира]

Вера Полозкова

Если ты про мать - редко видимся, к радости обоюдной,
Если ты про работу – то я нашла себе поуютней,
Если про погоду, то город наполнен влагой и темнотой.
Если вдруг про сердце, то есть два друга, они поют мне:
«Я не той, хто тобі потрібен,
Не той,
Не той».

Если ты про моих друзей – то не объяснишь, как.
У того дочурка, у той – сынишка,
С остальными сидим на кухне и пьем винишко,
Шутим новые шутки и много ржем.
Если ты про книжку – то у меня тут случилась книжка.
Можно даже хвастаться тиражом.

Я даю концерты, вот за три месяца три столицы,
И приходят люди, приносят такие лица! –
Я читаю, травлю им всякие небылицы
И народ, по-моему, веселится.
И мне делается так пьяно и хорошо,
Что с тобой хотелось бы поделиться –
Если б ты когда-нибудь да пришел.

Память по твоим словечкам, вещам, подаркам,
Нашим теркам, фоткам, прогулкам, паркам –
Ходит как по горной деревне после обвала.
А у бывшей большой любви, где-то в ноябре
Первенец родился, назвали Марком.
Тут бы я, конечно, вспомнила о тебе,
Если бы когда-нибудь забывала.

Что ты делал? Учил своим параноидальным
Фильмам, фразам, таскал по лучшим своим едальням,
Ставил музыку, был ближайшим, всегдашним, дальним,
Резал сыр тупой стороной ножа.
За три года не-встречи дадут медаль нам.
Правда, руку на сердце положа,

Где-то после плохого дня или двух бутылок
Мне все снится твой кругло выстриженный затылок;
Иногда я думаю, что с тебя
Началась череда всех вот этих холодных и милых
Вежливых, усталых, кривых ухмылок
Мальчиков, что спят со мной, не любя.
Просто ты меня больше не защищаешь.
Вероятно, ты то же самое ощущаешь,
Где-то в самой чертовой глубине –
Хотя дай тебе Бог,
чтоб не.

[Tti]

В прошлое заглядывая хмуро,
Вспомню, забывая про дела,
Педагога, что литературу
В нашем классе некогда вела.

Тот предмет, которому учила,
Полюбила с юности она
И от этой, видимо, причины
Коротала жизнь свою одна.

Внешним видом занималась мало,
На уроках куталась в пальто
И меня от прочих отличала,
Сам уже не ведаю за что.

Но судьба любимчиков капризна
И в итоге неизменно зла.
«Пушкин однолюбом был по жизни»,-
Как-то раз она произнесла.

«Пушкин был по жизни однолюбом.»
И примерный прежде ученик,
Засмеялся громко я и грубо,
Ибо знал наверное из книг

Вульфа, Вересаева и прочих,
Их прочтя с прилежностью большой,
Что не так уж был и непорочен
Африканец с русскою душой.

Помнится, имевшая огласку,
В дневнике михайловском строка:
«Я надеюсь всё же, что на Пасху…» -
Далее по тексту дневника.

Гнев её внезапный был прекрасен,
Голос по-девически высок:
«Городницкий, встаньте. Вон из класса.
Двойка за сегодняшний урок!»

И ещё ушам своим не веря,
Получивший яростный отлуп,
Снова я услышал возле двери:
«Пушкин был по жизни однолюб.

Женщин на пути его немало,
Но любовь всегда была одна.
В том, что не нашёл он идеала,
Не его, наверное, вина».

Мне её слова понятней стали
Через пятьдесят с лихвою лет.
Замечаю новые детали,
Наблюдая пушкинский портрет:

Горькие трагические губы,
Сединою тронутая бровь.
Навсегда остался однолюбом,
Жизнью заплативший за любовь.

А.Городницкий